Система [Спаси-Себя-Сам] для Главного Злодея (ЛП) - Мосян Тунсю (книга жизни TXT, FB2) 📗
Все это неправильно — от начала и до конца. Шэнь Цинцю был уже сыт по горло этим тошнотворным бредом.
— Братья и сестры, — начал он, озирая собравшихся, — не делайте опрометчивых выводов. Сегодня Ло Бинхэ пришел сюда вовсе не с дурными намерениями — совсем напротив…
— Верно, послушайте горного лорда Шэня, — вторил ему великий мастер Учэнь.
Шэнь Цинцю послал ему благодарный взгляд, но настоятель Уван осклабился:
— Не с дурными намерениями, говорите? А чем вы тогда объясните это?
Его голос взвился к концу фразы, и одновременно с этим с места сорвалась дюжина монахов-бойцов в красно-золотом облачении, тут же скрутив нескольких из присутствующих — прижатые к земле тела источали демоническую энергию. Зал тотчас наполнился криками:
— Здесь демоны!
— Ло Бинхэ, а ты неплохо подготовился!
Вся сюжетная линия летела к чертям!
Эти злополучные приспешники Цзючжун-цзюня, чья миссия изначально заключалась в том, чтобы пасть во имя репутации главного героя, вот-вот закопают ее на такие глубины, откуда ей едва ли суждено выбраться — ведь все, само собой, решили, что эту засаду устроил Ло Бинхэ!
Повинуясь мгновенному предчувствию, Шэнь Цинцю вскинул веер — и точно, в него тут же врезался посох настоятеля Увана. Приподняв веер, заклинатель без усилий удерживал посох в воздухе, судорожно обдумывая дальнейшие действия.
Примечания:
[1] Биологическая сторона вопроса – в оригинале 生殖隔离 (shēngzhí gélí) – в пер. с кит. «репродуктивная изоляция» - биологический критерий вида (т.е., представители разных видов не могут иметь плодовитого потомства).
[2] Совершить неверный шаг, о котором ей предстояло горько сожалеть всю жизнь – в оригинале пословица 一失足成千古恨 (yī shīzú chéng qiāngǔ hèn) – в пер. с кит. «раз ошибившись, раскаиваться долгие годы».
[3] Мастер Су Сиянь — на самом деле, в оригинале Юэ Цинъюань употребляет слово «старейшина» 前辈 (qiánbèi) цяньбэй (старшее поколение, старший коллега), но это немного странно звучит по отношению к молодой женщине.
[4] Милостивая госпожа 施主 (shīzhǔ) шичжу — буддийский термин, означающий «податель милостыни, прихожанин».
[5] Во имя милости Будды 我佛慈悲 (wǒfócíbēi) – в пер. с кит. «сострадателен, как к самому себе».
[6] Следить за своими речами – в оригинале 少造口业罢 (shǎo zào kǒuyè bà) – будд. «не впадать в словесный грех» (ложь, хвастовство, пустословие).
[7] Самодовольный баран — в оригинале KY от Kuuki Yomenai — тот, кто не умеет улавливать витающее в воздухе настроение, прочувствовать атмосферу.
[8] Женское мягкосердечие 妇人之仁 (fùrénzhirén) – в пер. с кит. «женское милосердие» (иронически о мелком благодеянии, о дамской благотворительности).
[9] Волосы встали дыбом — китайское выражение 背嵴一毛 (bèi jǐ yī máo) дословно переводится как «шерсть на спине встопорщилась хребтом».
[10] Маскарад — в оригинале 胡闹 (hú nào) — в пер. с кит. «безобразничать, шалить, ходить на голове, затевать ссоры», а также диалектное «распутничать».
[11] Всыпать бамбуковых палок — выражение 打板子 (dǎ bǎnzi) в дословном переводе означает «получить наказание бамбуковыми палками», в переносном же — «подвергнуться порицанию, получить на орехи».
[12] Беспристрастная истина – в оригинале 铁证如山 (tiězhèngrúshān) – в пер. с кит. «неопровержимое доказательство, несокрушимое, как гора».
Глава 71. Возмездие Системы
Вкладывая в противостояние ровно столько сил, чтобы удерживать настоятеля Увана, Шэнь Цинцю улучил момент, чтобы, обернувшись, бросить Ло Бинхэ:
— Предоставь учителю разобраться с этим!
Наконец покончив с пустыми угрозами, великий мастер Уван высказался по существу:
— Шэнь Цинцю, не уподобляйся Су Сиянь, которая, поддавшись демону, горько об этом пожалела. В конце концов, горному лорду надлежит блюсти чувство собственного достоинства!
При этих словах Шэнь Цинцю пошатнулся, едва не утратив преимущество: как настоятель мог уподобить его Су Сиянь?
Усилием воли он вновь придал лицу бесстрастное выражение, но самообладания ему хватило ненадолго: в следующее же мгновение к их противостоянию подключилась третья сторона в лице Ло Бинхэ, залепившего настоятелю пощечину.
Направив энергию в кончик веера, Шэнь Цинцю наконец откинул посох, раздраженно бросив Ло Бинхэ:
— Разве я не сказал, что сам разберусь?
— Он может говорить про меня что угодно, — ответствовал мрачный, словно туча, Ло Бинхэ, — но я не позволю ему порочить учителя!
Стоило ему вымолвить это, как их обступили заклинатели из всех присутствующих в Зале великой силы школ — как и предполагал Шэнь Цинцю, вспышка демонической энергии тотчас подняла волну враждебности.
— Лорд Юэ, этот демон продолжает называть Шэнь Цинцю учителем, — заявил Уван, размахивая посохом. — И сам он этого не отрицает. Ну а вы что думаете на этот счет? Признаете Ло Бинхэ адептом своей школы?
Юэ Цинъюань не ответил ему. Не меняясь в лице и не поднимаясь с места, он ровным голосом окликнул Шэнь Цинцю:
— Шиди, иди сюда.
Шэнь Цинцю бессознательно сделал шаг к нему, полагая, что наилучшим решением будет, признав свои ошибки, предоставить главе школы все уладить. Прими он сторону Шэнь Цинцю, лучшего союзника в творящемся тут кавардаке и пожелать нельзя. Однако, стоило ему двинуться с места, как Ло Бинхэ вцепился в него, взмолившись:
— Не уходите! — а затем повторил еще более отчаянно: — Не уходи!
Шэнь Цинцю не успел ответить ему: в то же мгновение к ним устремились сотни мечей.
Сверкнув глазами, Лю Цингэ выхватил из ножен Чэнлуань. Внезапно Зал великой силы содрогнулся до основания, и воздух прошили зигзагообразные вспышки белой и черной энергии, вслед за чем случился взрыв.
Когда вибрации утихли, на все еще содрогающейся земле осталась стоять от силы четверть присутствующих. Глаза Ло Бинхэ до такой степени налились алым сиянием, что сияли даже в свете дня, словно из них вот-вот выплеснется лава или поток горячей крови, а одеяния прямо-таки источали волны бурлящей темной энергии.
Один из демонов, прижатый к земле стражами храма Чжаохуа, разразился громогласным хохотом:
— Как я посмотрю, у заклинателей Царства людей и впрямь нет стыда! Когда-то, ополчившись против Тяньлан-цзюня, вы окружили его и взяли числом — и, как видно, до сих пор не придумали ничего получше! Что ж, вперед, если жизнь вам не дорога!
Одной рукой прижимая к себе Шэнь Цинцю, Ло Бинхэ гневно бросил:
— Я — демон, так что вы в своем праве нападать на меня; но что вам сделал мой учитель?
На самом деле, Шэнь Цинцю вовсе не пострадал: его тряхануло от души, но Ло Бинхэ тотчас поддержал его за локоть, позволив удержаться на ногах.
— Ты продолжаешь звать его учителем, — не унимался настоятель Уван. — И он сам не спешит отрицать это — разве это недостаточное доказательство того, что вы заодно?
Вот ведь упертый осел! Крутанув запястьем, Шэнь Цинцю послал веер в воздух, отбивая сыплющиеся со всех сторон удары мечей.
— Даже если этот Шэнь не отрицает этого, — бросил он, натянув фальшивую улыбку [1], — то вам-то что с того?
Казалось, звону мечей не будет конца. Обернувшись, Шэнь Цинцю увидел, как Юэ Цинъюань с решительным видом движется прямиком к нему, опустив ладонь на рукоять Сюаньсу.
Рука Шэнь Цинцю тотчас замерла в воздухе, и он прямо-таки отдернул веер.
Неужто он станет биться с Юэ Цинъюанем? Да ни в жизни!
Мог ли Шэнь Цинцю предвидеть, что, воздев Сюаньсу, глава школы направит меч вовсе не на него? Зачехленный клинок устремился на полдюжины цуней [2] в сторону, и уши тотчас заложило от оглушительного звона металла о металл. Развернувшись, Шэнь Цинцю узрел, что рукоять Сюаньсу намертво скрестилась с посохом настоятеля.
Не в силах одолеть Ло Бинхэ в открытом бою, Уван решил сменить тактику, подкравшись к нему со спины!
